Завтра была война

«Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!» – так звучало первое сообщение о начале войны в историческом выступлении по радио Юрия Левитана 22 июня 1941 года.

22 июня в России – День памяти и скорби. В этот день в 1941 году Вторая мировая война пришла в СССР. Германия без предупреждения атаковала советскую границу, положив начало одной из самых кровопролитных войн в истории.

Впереди были 1418 дней и ночей, отступления и потери, миллионы жертв и победа, которую назвали «праздником со слезами на глазах».

В архиве города Кумертау хранятся воспоминания наших земляков – участников Великой Отечественной войны 1941-1945 годов о тех самых страшных, кровавых днях. Вот некоторые из них.

«Родился я в тот самый год, в сырую, серую погоду, когда во всей стране народ боролся за свободу» – так я иногда отвечаю своим друзьям на вопрос, какого года я рождения.

Да, на самом деле, я родился на заре советской власти, 18 августа 1917 года, а поэтому мои юбилеи совпадают с юбилеями нашей родины. Иначе говоря, я ровесник Октября.

Детские годы мои прошли в бедной крестьянской семье, где труд считался первой и обязательной заповедью каждого члена семьи, независимо от возраста, начиная с детей школьного возраста. С раннего детского возраста родители приучили меня к различному и многогранному крестьянскому труду. В 16-17 лет я уже самостоятельно пахал землю на тройке лошадей, бороновал, косил сено, возил снопы с полей, молотил хлеб цепами и производил многие другие работы в семье.

В самый разгар коллективизации я пошел в школу, где в один учебный год закончил два класса, первый и второй. А последующие классы, включительно по восьмой, я учился в первых рядах пятёрочников и был бессменным старостой класса.

Осенью 1938 года ребята моего возраста призывались в ряды Советской Армии. 5 сентября я зашел в свой 9 класс, простился с одноклассниками и уехал в мелеузовский военкомат.

Попал я в 133-й легкоартиллерийский полк 32-й стрелковой дивизии, который находился на станции Раздольное Приморского края. Там в это время завязался пограничный инцидент с японскими самураями на озере Хасан. Ускоренными темпами с нами стали проводить курс молодого бойца и готовить к вступлению в бой.

Однако вскоре японцы там были разгромлены, и наша часть вернулась в свое расположение. Через непродолжительное время японцы вновь нарушили нашу границу в районе реки Халхин-Гол, где так же им был дан достойный отпор, и после этого у них пропал аппетит к советскому Дальнему Востоку.

Меня направили в полковую школу связи учиться на младшего командира по специальности «радист». В 1939 году я с отличием окончил школу, мне было присвоено воинское звание сержанта, и затем направили в первый батальон во взвод управления на должность помощника командира взвода связи. В декабре 1940 года из нашего полка сформировали 163-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион и направили его на станцию Вторая Волочаевка Хабаровского края, куда я и попал. В этом дивизионе был старшим батареи, а затем начальником продовольственного снабжения. Я побывал на Первой Волочаевке и видел братскую могилу – большой памятник, охраняемый часовыми, где были захоронены русские солдаты, погибшие во время русско-японской войны 1905-1907 годов.

Наступил роковой 1941 год, третий и последний год моей службы. Я уже готовился к демобилизации, чемоданное настроение, строил планы гражданской жизни, а судьба мне готовила страшный сюрприз адского испытания еще на четыре года жесточайшей войны.

Война меня застала на Второй Волочаевке. 22 июня 1941 года весь наш дивизион находился в клубе на просмотре какого-то кинофильма. И вот вдруг среди сеанса включают свет и объявляют, что «фашистская Германия, без объявления войны, вероломно напала на нашу Родину. Бомбят наши пограничные города».

По боевой тревоге все разошлись по своим подразделениям и привели себя в боевую готовность номер один. И закрутилась военная машина, началась жестокая, кровопролитная война. По приказу главного командира были затребованы дальневосточные войска. Первый эшелон был сформирован в Хабаровске. Мне выпало счастье попасть в этот эшелон вместе со своей батареей. По прибытии в Москву нас расформировали по войсковым частям и подразделениям. Я попал в 135-й отдельный полк связи, затем его переименовали в 19-й отдельный полк связи особого назначения (сокращенно 19 ОПСОН), который входил во фронтовой узел связи и обслуживал ставку командования Первого Украинского фронта. Военное звание было старший сержант, занимаемая должность – старший радиотелеграфист.

После окончания войны меня перевели на должность старшего писаря штаба полка, откуда я и демобилизовался в ноябре 1945 года из города Гродно Западной Белоруссии.

Велик и труден был мой военный путь. Мне пришлось пересечь огромную нашу родину от Владивостока до Москвы и далее города: Воронеж, Курск, Киев, Житомир, Ровно, Дубно и Гродно. О боевых действиях и эпизодах нет возможности все описать из-за длительной моей службы в рядах Советской Армии и четырехлетней войны. Я даже забыл свой родительский дом, зашел к соседям, а они уже позвали мою маму. Дома застал единственную и чуть живую мать. За время моего отсутствия умерла моя бабушка, умер отец, два старших брата, Михаил, 1910 года рождения и Николай, 1912 года рождения, – погибли на войне, кушать было нечего, люди ели разные суррогаты из трав и барду. Одним словом, дома я застал разбитое корыто и страшный голод и разруху.

После демобилизации ряд лет работал в аппарате райкома партии в Ермолаевке, в управлении сельского хозяйства, на вертолетном заводе с 1970 по 1982 годы в должности инженера по работе с подростками, после ухода на пенсию – ответственным дежурным по заводу.

Сейчас у меня трое детей: сын и две дочери, сноха и два зятя, шестеро внучат, из них два внука и четыре внучки. Все они учатся в школах и являются отличниками учебы.

«Служил я в 275-м стрелковом полку в должности помощника начальника штаба полка, воинское звание у меня лейтенант.

Наш 275-й стрелковый полк был расквартирован в городе Бузулуке и входил в 117-ю стрелковую дивизию Приволжского военного округа.

Весной 1941 года полк выехал в Тоцкие летние военные лагеря. В начале июня 1941 года мы получили приказ: всему командному составу в течение 5-6 дней отправить свои семьи к родным или кто куда может. Выдали семьям проездные железнодорожные билеты и денежные аттестаты сроком на три года. Было сказано, что мы, то есть 117-я стрелковая дивизия, выезжаем на двигательные тактические учения. Конечно, никто этому не верил, все говорили – это война.

Наш 275-й стрелковый полк, да и вся 117-я стрелковая дивизия (275-й, 240-й, 222-й стрелковый и артиллерийский полки), в первых числах июня погрузились в воинские эшелоны в Тоцком и 12 июня направились на учения в Западный военный округ в Киев.

22 июня 1941 года на станции Сухиничи утром мы узнали о начале войны. Вечером этого дня выгрузились из вагонов около города Чернигова, нас погрузили на автомашины и повезли в город Жлобин, где мы заняли оборону.

Первый бой приняли 6 июля. 6-7 июля вели упорные оборонительные бои. Немцы авиацией, артиллерией, танками нанесли нам сильный удар (авиации, танков у нас не было). Понеся большие потери в живой силе, остатки наших войск оставили Жлобин и отошли на восточный берег Днепра. В этом бою 275-й стрелковый полк понес большие потери в живой силе, было убито много и офицерского состава – командиров взводов, рот, батальонов. Был убит командир полка, тяжело ранен командир 117-й стрелковой дивизии полковник Чернюгов.

В Будо-Котелевском получили новое пополнение, в основном из Башкирии. Я тогда встретил Якова Петрова из Кривли, и он сказал, что с ним в полк много прибыло из Куюргазинского района.

После пополнения 117-я стрелковая дивизия в составе 61-го корпуса, которым командовал комкор Л.Г. Петровский, корпус входил в 21-ю армию, перешла в наступление. Освободили города Жлобин, Рогачев. Наши солдаты геройски сражались с немцами, в первые дни войны не только отходили, но и наступали, наносили немцам большие потери, освобождали от немцев города и села.

У нас не было авиации, танков, плохо было с боеприпасами, силы наши истощались. Против нашего корпуса немцы бросили большие силы, поддержанные авиацией, танками, артиллерией. Мы стали отходить с боями, оставляя города Гомель, Чечерск, Калиновичи, Новозыбково, и остановили немцев на реке Десне города Щерс (Сновок), защищая Киев с северо-востока.

1 сентября 1941 года я был тяжело ранен и на этом окончились мои боевые действия.

А как дрались в первые дни войны русские, башкиры, узбеки, чуваши и другие национальности! Никто не жалел своей жизни, дрались до последнего патрона, а как были дружны между собой, помогая друг другу!

«Не одно поколение Блохиных родилось и выросло на земле куюргазинской. Родился я в 1910 году в деревне Старой Отраде. Отец мой коренной житель Старой Отрады. Хороший был хозяин. Работать умел и любил. И меня к этому приучал с малолетства. Хозяйство было крепкое, только земли было около полутора десятины, примерно побольше гектара. Но вышел закон, что земля отходит государству. Отец выселился в Покровку. Выделили нам землю на каждого человека, а было нас пять человек: родители и трое детей. Трудились всей семьей. На долю отца выпало две войны – и с японцами, и Первая мировая. К тридцатым годам, когда началась организация колхозов, он уже был очень болен. Не мог содержать хозяйство и разделил все нам – детям. Мне он выделил лошадь, две коровы, 11 овец, свинью. Была постройка – дом, рига, двор хороший.

Но, к сожалению, не смог я достойно продолжить отцовское хозяйство.

С молодых лет отличался принципиальностью, твердостью характера. Вот и не поладил с начальством. За это засудили меня, как не сдавшего твердый продналог. Задание я выполнил. Но …

И все-таки вера была у меня, что правда всегда восторжествует. Написал кассационную жалобу на имя Ворошилова. Пришлось шесть месяцев отрабатывать на торфоразработках, пока меня освободили. Но все хозяйство уже было порушено. Имущество не сохранилось.

В это время у меня уже была семья, сын родился. Пришлось всё начинать сначала.

Поступил я на работу в откормсовхоз. Скота было много – 400-500 голов. Их и накормить, и напоить надо. Я был агентом по снабжению. А транспорт один – 44 быка. Это сейчас везде техника. Но работали хорошо. Старались. Отправляли на мясокомбинат обязательные государственные поставки. На работе меня уважали. И семья росла, стало уже двое детей. Купил дом в Ермолаевке. Там и работал от мелеузовского завода сухого молока. Жизнь наладилась.

Война была, как и для всех, неожиданной. Но, как говорят, одно горе не приходит, в 1941 году умерла жена. Дочери было 8 лет, сыну 4 года. Приносят повестку, а у меня дети не определены. Наш заведующий Гуреев попросил, чтобы подождали, не отправляли меня на фронт. Дали время, чтобы детей отвезти к матери, что я и сделал. И 23 сентября 1941 года был мобилизован на фронт.

Первоначально нас направили в Чебаркуль на обучение. Учились мы в Чебаркуле два месяца, практика в основном была. Изучили и наши мины, и немецкие, учились, как располагать минные и другие заграждения. Политработники рассказывали о немецкой армии, чтобы мы на фронте не боялись.

Была сформирована 377-я стрелковая дивизия. Приехали с фронта старший лейтенант Жилин и старший политрук Черепанов. Начали вести отбор. Построили нас, выяснили, какое образование, где работали. И отобрали нас в роту миноискателей-подрывников при полку 12-47.

А в декабре 1941 года нас направили на передовую под город Тихвин. Эшелон дошел только до города Молотова, а там пешком. Тихвин находится в трехстах километрах от Ленинграда, и к тому времени был занят врагом. Перед нами была поставлена задача освободить город Тихвин и предоставить возможность двигаться транспорту через Ладогу на Ленинград. Наша 377-я дивизия под командованием Мерецкова участвовала и в освобождении в 1942 году Тихвина. Зима суровая была. Нам сама природа помогала. Мороз стоял лютый. Не только мужество наших воинов, но и суровые условия, непривычные для немцев, тоже помогали. Ведь немецкие войска были сильно моторизированы, техникой обеспечены, обучены, обмундированием обеспечены. Но вся эта мощь не помогла, отступили они. Многих мы, конечно, в этих боях потеряли. Наша рота обеспечила проход наступающим войскам. Немцы ставили заграждение, минировали подходы к своим позициям. Мы работали, в основном, ночью. А утром бой. После боя наше подразделение готовило братские могилы. Взорвем землю. А потом наших бойцов уже специальные подразделения хоронят. Вначале хоронили в одежде, а потом начали снимать. Одежды даже не хватало. Нам даже землянок некогда было строить. Ночевали в шалашах. Бывало, ребята насмерть замерзали. Я был командиром отделения. В отделении до 18 человек. Разные по возрасту, из разных районов, городов. Но помогали друг другу. Задушевный друг у меня был, Пономарев Павел Митрофанович, младший командир. Учились вместе, одной шинелью укрывались, последний кусок делили. Его тоже ранило, как и меня. Встретились после войны. Вспомнили все.

Во время одного из боев мне не повезло – подорвался. Поэтому отправили меня в госпиталь в Череповецк, а потом в Соликамск. Семь месяцев провалялся по госпиталям, а потом меня демобилизовали. В конце 1942 года выписали из госпиталя. И снова надо было начинать жизнь сначала. Инвалидом стать в 32 года – это и физически, и морально очень тяжело.
Вернулся на родину, здесь меня уважали, направили в райпотребсоюз. Жили трудно. Карточная система ведь была. Свое хозяйство помогало. Встретил тут свою Анну Ларионовну, которая стала матерью моим детям. С ней живем счастливо уже 50 лет.

А в 1947 году я перешел в лесное хозяйство по просьбе начальника Казакбаева. Купил домик на хуторе. Пошел лесником. Выхожу вот сейчас весной, летом, красиво вокруг, зелени много. А эти посадки я вместе со своими рабочими высаживал. У меня было около 14 кварталов леса, а в каждом квартале около 100 гектаров. А какие названия носят наши места – «Кругленький лес», «Прекрасная долина». За хорошую работу был награжден почетной грамотой, но важна не грамота, а память, которая оставлена для людей вот в этих рощах.

Когда вышел на пенсию, пригласила меня Марьям Хубеевна, директор школы-интерната, предложила свои знания и опыт передать воспитанникам, научить их заниматься хозяйством. Занимался я с учащимися 10-11 классов: учил садоводству и пчеловодству. Три года занимался с детьми. Помогал им, пока у самого силы были. Есть и любимые ученики и последователи. Некоторые занимаются пчелами до сих пор. Приятно, что помог детям получить ремесло, которое и удовлетворение дает, и семью может поддержать. К сожалению, эти традиции сейчас в школе-интернате порушены.

Жизнь у меня простая, как у многих, очень многих людей. Как тонкое деревце и дождь поливает, и мороз убивает, и прохожий сломает, а смотришь – выправилось, зеленеет, хорошеет. Так и мне много раз приходилось начинать все сначала. И все-таки выстоял.