Несколько историй той страшной войны, унесшей жизни миллионов людей

В 1941 году 30 сентября гитлеровское командование объявило о начале операции «Тайфун». Цель – захватить Москву. Сначала город планировали окружить с трех сторон, а затем взять столицу штурмом. Она должна была перестать существовать не только как политический, военный и экономический центр, но и вообще как город.

Одно из направлений атаки –

Варшавское шоссе. Сюда устремились 200 немецких танков и 20 000 солдат вермахта. Всех комсомольцев по повестке вызвали в райком и объявили, что мобилизуют на строительство оборонительных Ильинских рубежей – траншеи рыли, устанавливали противотанковые ежи, строили доты. Все работали с рассвета и до самой ночи. Немцев ждали к концу ноября. Но они появились на полтора месяца раньше. Огневые точки остались недостроенными… Но это было не самое страшное. Войска Красной Армии подойти не успели. На оборону Москвы бросили курсантов Подольских военных училищ. Ребят подняли по тревоге прямо с занятий…

Противник превосходил и в вооружении, и в живой силе на всей линии фронта. В Москве объявили осадное положение. Эвакуировали заводы, заминировали метро. Город ежедневно бомбили. Чтобы сбить с толку немецкихбомбардировщиков, столицу замаскировали. Прорваться к столице гитлеровцам не удалось. Красноармейцы стояли насмерть. Из 3 000 подольских курсантов к ноябрю в живых осталось около 300 человек. И тут ударили морозы… «Фашисты ходили с закрытыми башлыками и жались от холода, как мороженые тараканы», – вспоминали потом, спустя много лет, ветераны войны.

До Кремля гитлеровцам оставалось всего 23 километра. Но они выдохлись. А на фронт тем временем прибыли сибиряки – так немцы называли всех солдат в полушубках и теплой амуниции. Они приезжали в Москву с Дальнего Востока, Урала и Сибири. 5 декабря, получив подкрепление, Красная Армия перешла в контрнаступление.

Уникальность в том, что мы перешли в наступление, когда у немцев было превосходство в людях. Планировалось, что немцев отбросят от Москвы за 40-50 километров, но этот удар превзошел все ожидания. Сильно потрепанные части вермахта отбросили за 200 километров. На немцев последовательно наступали

войска Калининского фронта, затем Западного и Юго-Западного. Это было первое крупное поражение гитлеровцев и начало коренного перелома в этой войне.

Сталинградские переправы. Берега Волги в районе Волгограда помнят каждый подвиг речников, которые работали на знаменитых Сталинградских переправах. В сентябре 1942 года здесь насчитывалось 27 переправ различных типов. Центральная переправа №62 в районе Красный Октябрь обслуживала армию Чуйкова. Отсюда с правого берега на левый в район хутора Бобры перевозили раненых, эвакуировали мирных жителей. Обратно с левого на правый доставляли боеприпасы и продовольствие.

«По диагонали протяженность маршрута могла достигать 3-3,5 километров, но это был очень опасный путь...» – вспоминали участники Великой Отечественной войны. Непрерывный обстрел, бомбежки. Большие корабли не могли работать в условиях Волги. Незаменимыми были «бычки» или по-другому «букашки». Так называли бронекатера. Мобильные, быстрые, с прочным корпусом, они могли перевозить до 100 человек, при этом успевали отражать удары врага. Например, БК-13 с танковой башней мог вести огонь в радиусе двух километров. Днем и ночью переправляли солдат. Мины сбрасывали на парашютах. Не меньше трехсот, заряд каждой 700 килограммов

взрывчатки. Вся акватория была заминирована. Только в августе 1942 года на Волге подорвалось около 70 судов.

Лев Ларин, ведущий научный сотрудник музея-заповедника «Сталинградская битва»: «Иногда моряки шли на такой риск — пройти над миной на большой скорости, и через несколько десятков метров эта мина срабатывала. Это был сильнейший взрыв, бронекатер обычно подбрасывало, но, как правило, он оставался целым».

Моряки Волжской военной флотилии сделали 35 400 боевых рейсов, перевезли около 100 000 бойцов и свыше 11 тонн военных грузов.

Курская дуга. Во время подготовки к Курской битве прорыли больше 10 000 километров траншей и окопов. Три линии обороны, на километр фронта – больше 100 орудий. Такой плотности у советской артиллерии не было ни в одной оборонительной операции. Уже в июне 1943 года наши войска были в полной боевой готовности.

Гитлер оттягивал наступление. Захват Курска был последним шансом снова пробиться к Москве. Со стороны Орла двигалась крупнейшая группировка армии «Центр», со стороны Белгорода – группировка армии «Юг». Завершить операцию рассчитывали уже через шесть дней. План был прост. Захватить село Поныри – кратчайший путь к Курску – и взять Тепловские высоты. Отсюда десятки километров видны как на ладони.

В полночь пятого июля о планах немцев рассказал пленный ефрейтор Фермелло Бруно. Танки пойдут в три часа ночи, в 2.30 – артподготовка. Советские войска опередили врага. Уже в 2 часа 20 минут – всего на 10 минут раньше, чем планировали гитлеровцы – наша артиллерия обрушила шквал огня на вражеские позиции. Из 35 домов на одной из улиц осталось только два...

Уже 10 июля на севере Курской дуги советские войска перешли в контрнаступление. В это время на юге под Белгородом шло величайшее танковое сражение. Сколько их было на Прохоровском поле, спорят до сих пор. Протяженность Прохоровского поля всего шесть километров. Трудно представить, как на таком маленьком пятачке сошлись в бою 1 200 танков.

Сегодня эти поля поросли травой, но земля до сих пор усеяна осколками снарядов. А в братских могилах в Прохоровском районе навсегда остались 10 000 советских солдат.

Жестокие бои длились шесть дней. 16 июля гитлеровцы начали отступать. А уже пятого августа прогремел первый в Великой Отечественной войне победный салют в честь освобождения Орла и Белгорода.

Блокадный роддом. В Санкт-Петербурге есть роддом №2 на Фурштатской – один из самых знаменитых в городе. Этот единственный роддом в Ленинграде, который в годы войны не переоборудовали под госпиталь. В архивах роддома и сегодня сохранились больничные отчеты военных лет: «16 апреля, при налете противника, от прямого попадания авиабомбы, были разрушены две палаты и операционная...»; «22 декабря при артобстреле воздушной волной и осколками снаряда, разорвавшегося у ворот дома, было выбито 128 рам и попорчены наружные стены дома».

Самым трудным для блокадного Ленинграда оказался 1942 год. В это время норма пайка для иждивенцев и детей составляла 250 граммов хлеба. На улицах голод и смерть. А в центре города теплые палаты с младенцами и трехразовое питание.

Забота о беременных и роженицах была колоссальной по тем временам: сливочное масло, сыр, каша пшенная, хлеб, кофе. Это только на завтрак. На обед суп на мясном бульоне, мясо с пшенной кашей.

В самый голодный 1942 год из роддома на Фурштатской выписали больше 800 новорожденных. Всего за годы войны на Фуртшатской родилось около 4 000 детей.

Своей главной реликвией врачи считают зеркало, которому две сотни лет. Когда при артобстреле была повреждена операционная, в коридоре стояло зеркало, которое в роддоме хранят до сих пор. Антикварное зеркало не разрушилось. В нем отражалось открытое небо, была прорвана крыша, и люди, работающие в этом родильном доме, поняли, что все будет хорошо.

До сих пор перед важной операцией врачи трут голову деревянной змеи на раме зеркала – на счастье.