Все новости
Общие статьи
8 Мая 2018, 12:28

Как я пошел на войну

Иван Михайлович Селиванов – давний знакомый редакции газеты «Кумертауское время», ведь он не впервые делится с нами и читателями газеты своими воспоминаниями о Великой Отечественной войне. В Кумертау Иван Михайлович прожил 53 года, 30 лет работал на брикетной фабрике, шесть лет на вертолётном, девять лет на КЭС. Сейчас живёт в Санкт-Петербурге, но поддерживает с нашим городом связь, ведь здесь осталась его сестра Анна Михайловна. Сегодня его небольшой рассказ о том, как маленьким мальчиком он решил идти на фронт воевать – со слабым представлением, что такое война, но с большим желанием помочь русским солдатам одолеть врага.

Иван Михайлович Селиванов – давний знакомый редакции газеты «Кумертауское время», ведь он не впервые делится с нами и читателями газеты своими воспоминаниями о Великой Отечественной войне. В Кумертау Иван Михайлович прожил 53 года, 30 лет работал на брикетной фабрике, шесть лет на вертолётном, девять лет на КЭС. Сейчас живёт в Санкт-Петербурге, но поддерживает с нашим городом связь, ведь здесь осталась его сестра Анна Михайловна.

Сегодня его небольшой рассказ о том, как маленьким мальчиком он решил идти на фронт воевать – со слабым представлением, что такое война, но с большим желанием помочь русским солдатам одолеть врага.

А война пришла как-то сразу, неожиданно, тревожно. И так страшно грохнула в сознание людей! И от неожиданности все как-то примолкли, как-то растерялись.

У сельсовета установили радио, из которого все с тревогой слушали сообщения о начале войны, о том, как вероломные захватчики бомбят наши города.

Уже на второй день две подводы с молодыми ребятами отправились на фронт. Это были те, кто только пришли из армии и знали военное дело. Из них мигом сформировали отряды и отправили на военные позиции, их родные даже не все успели с ними толком проститься.

А через день стали провожать ребят-рекрутов, которые вот-вот должны были идти в армию. Они только научились стрелять из винтовки, а тренировались за нашим огородом, где мы, дети, потом собирали отстрелянные гильзы.

А как жили в войну?

Если твердить постоянно, что плохо, то чувство стойкости у человека ослабнет и наступит хандра. И народ этой хандре не поддавался, а всегда старался показать своё мужество.

Жили, сражаясь. Огороды сеяли, картошкой-спасительницей заполняли погреба, и всю зиму она, родимая, на столе и пареная, и жареная. Ну и конечно, сажали морковь, лук, огурцы, капусту – вот этим и питались.

А когда были неурожайные годы, то собирали в низинах конский щавель, а из него готовили и суп, и лепешки – и ели с удовольствием.

Так и жили. Но, что главное, упадочной хандры у людей тогда не было, все в той жизни держались стойко. И вроде нам казалось, что жизнь, как жизнь, зима, как зима и лето, как лето. А мы дети, как дети. У детей санки, лыжи, коньки – всё самодельное, вот бы сейчас все были удивлены такому «искусству».

А по радио, громко говорящему каждое утро, сообщали военные новости. И от победоносного голоса диктора Левитана, когда он говорил: «Наше дело правое, мы победим», у нас замирало сердце. А потом песня-гимн «Вставай, страна огромная!» вызывала у взрослых и детей мурашки по телу, и была уверенность, что мы победим!

И вот после очередного радиосообщения я, ученик 4 класса, решил идти на фронт.

Все мысли мои были о том, как помочь нашим бойцам, как разгромить этих врагов. И я составил план. Думаю, дойду от Путятино до Шарлыка (я эту дорогу знал, мы с дедушкой ездили на рынок в Шарлык продавать козу), оттуда до станции в Оренбурге доберусь, а там с Урала на запад едут эшелоны с вооружением. И как только эшелон остановится, чтоб паровоз заправился углём и водой, я быстренько на платформу, где стоит танк, запрыгну. Я под него залезу и помчусь вместе с танком на фронт. А эшелоны военные быстро ведь мчатся.

И с мыслями попасть на фронт, я ушёл из дома. Взял деревянный самодельный ранец в одну руку, а в другую – мешочек с сухарями и кружкой, и тихо, как воришка, ступая, вышел из дома. Но сначала надо было отучиться на уроках в школе, а уж потом – на фронт.

Когда вошёл в класс, чтоб не раскрыли мой замысел, я сел на последнюю парту со своим снаряжением. Учительница Лариса Александровна спросила поначалу: «Ты что, Ваня, сел за последнюю парту?» Я сказал, что мне отсюда лучше видно.

Уроки окончились. Ученики стали расходиться. А я надеялся выйти последним, чтоб никто не заметил мой мешочек с сухарями и кружкой. Все выходят, а я всё мешкаю. А Лариса Александровна и подошла ко мне: «Ваня, ты что так медленно собираешься?» Увидев мешочек, лежащий рядом с деревянным портфелем, спросила, что это. Учителю я соврать не мог. Поднял голову, а когда наши глаза встретились, дрожащим голосом сказал: «Я, Лариса Александровна, ухожу на фронт!»

Лариса Александровна, недоумевая, шутка это или правда, сказала: «Ну какой фронт, Ваня! Ты же маленький совсем!» А я ей: «Я бы там потихоньку, по траве подползал к вражьим батареям. Я же маленький, незаметный. Подглядывал вражеские расположения, а потом всё бы рассказывал своим командирам!» Лариса Александровна слушала меня, и у неё текли слёзы. Мы знали, что у неё на фронте погибли отец и два брата. Тихонько взяла меня за руку, сказала: «О, Боже! Идём, Ваня, нам в одну сторону».

Подошли к нашей калитке, а мама как раз выходит из дома нам навстречу. Лариса Александровна говорит ей: «Вот ещё один фронтовик!», и рассказала ей суть дела. Мама выслушала, потрогала мой мешочек с сухарями и, поняв, что все мои намерения были серьёзными, как закричит навзрыд: «Ванюшка, да ты с ума сошёл!» И давай меня отчитывать: «Ваня, как же ты нас хотел покинуть, ведь ты теперь у нас опора!» На отца тогда уже пришла похоронка. Старший сын Гриша лежал в госпитале с ранением в грудь. Володе, среднему, 18 лет исполняется и через три дня он уходит на фронт. А Лёне необходимо ехать учиться в ремесленное училище.

И пока мама причитала, уводя меня за руку в дом, я ей всё твердил:

– Мама, я бы там, на фронте, помогал своим, ползал по траве незаметно. Мне бы дали зелёную гимнастёрку и пилотку со звёздочкой. А когда я бы шёл в разведку, пилотку выворачивал и звёздочку маскировал.

У мамы убеждения закончились, и она позвала деда, сказав: «Папа, поговори с Ваней. Он не понимает, что остался главным в семье. Отец погиб, старший брат в госпитале, и всё остальное».

Дедушка мой прошёл японскую войну и германскую, был для нас образцом мужественности. Сказал мне: «Вчера в газете сообщили, что наши бойцы освободили Родину и теперь гонят врага на запад. Ваня, мы обязательно победим. Но ты нам нужен здесь, в тылу».

Только авторитет дедушки заставил меня отменить планы относительно фронта.


Читайте нас: